Батюшки в «красной зоне». В ярославских клиниках для лечения пациентов с коронавирусом трудились священнослужители

Новая коронавирусная инфекция – это еще и новая реальность для всех нас. В ярославских клиниках, оборудованных для лечения таких больных, – в госпитале ветеранов, больнице имени Семашко и в Ярославской ЦРБ – больше месяца трудились и священнослужители Ярославской епархии. Они окормляли пациентов с коронавирусной пневмонией, в том числе очень тяжелых, в «красной зоне» больниц и жили поблизости в условиях карантина, оставив на время свои приходы. С отцами-настоятелями, послужившими ближним там, куда их командировало священноначалие, побеседовали наш корреспондент и монахиня Екатерина (Парунян).

– Я ходил в «красную зону» в течение месяца, с 15 июня по 14 июля, – рассказал монахине Екатерине о посещении трех отделений больницы имени Семашко Евгений Волков, настоятель гарнизонного храма арх. Михаила в Ярославле. – Как правило, все начиналось с простых вещей – обычного человеческого общения. Приходил и просто-на-просто желал людям скорейшего выздоровления, хорошего душевного расположения, крепости сил. А за разговором выяснялось, были ли желающие исповедоваться и причаститься. В первый день пришел в одно из отделений, со всеми познакомился, водичкой окропил. Уже на следующий день пришел в палаты к тем людям, которым нужна была моя помощь. Так и получалось, что два дня находился в одном корпусе, затем – перерыв на день. Потом два дня – в другом корпусе, снова перерыв. Затем третий корпус.

Когда подняли вопрос о посещении больных с COVID-19 в стационарах, в епархии собрали монашествующих священнослужителей и приходских священников, тех, кто не имел обязательств перед семьей и мог в любое время пойти к больным. Священников познакомили с правилами безопасности, научили пользоваться защитными костюмами и масками. Но так получилось, что отец Евгений, оказавшийся в первом «противоковидном» призыве, уже имел навыки обращения с защитным обмундированием.

– По образованию я – военный химик, заканчивал училище химической защиты в Саратове, – рассказывает священник. – И на занятиях мы, конечно, ходили и бегали в общевойсковых защитных комплектах, учились ими пользоваться, старались соблюсти все меры предосторожности. Но тогда мы только учились… А здесь, в больнице, уже не было никаких учений. И я очень благодарен сотрудникам, медперсоналу, людям, которые были нашими консультантами и помогали подобрать подходящие костюмы. В одном из отделений меня просто опекала старшая медсестра. Она объясняла, как надеть сначала одни перчатки, затем вторые, показывала, какие стыки на одежде надо укрепить скотчем, чтобы не было «аварии».

Посещение больниц для священнослужителя – не редкость. За многими медицинскими учреждениями даже закреплены батюшки, которые регулярно приходят к больным. Во многих есть больничные храмы. Но еще никогда священник не приходил к больному, думая, что его могут не узнать. Как отнесутся люди к нему, одетому в защитный костюм и маску? Будут ли общаться так, как в храме?

– Только в одном отделении – в палате, где лежали будущие мамы, мне сказали, что впервые видят такого священника, – рассказал отец Евгений. – Костюм, маска, а из предметов, указывающих на сан, только епитрахиль. Пришлось отшутиться: «А в другом виде к вам и не пустят». Сказал. Посмеялись. Разговор и наладился. Епитрахиль и наперсный крест я надевал сверху на костюм, брал с собой сумочку с Евангелием и всем необходимым и шел. Люди видели, что я священник, и для меня это было очень важно.

Кстати, епитрахиль и крест всегда оставались в «красной зоне». За ее пределы ничего нельзя было выносить.

– Были люди, которые посещают храм, исповедуются и причащаются. Были такие, которые ходили в храм давно и так же давно приступали к Таинствам, – рассказал священник. – И только здесь, в больнице, увидев священника, вспомнили об этом опыте своей духовной жизни. Встречались и те, кто не хотел откладывать Таинства на потом, было понимание того, что это время – то самое, когда еще потом соберешься. Как-то одна женщина не решилась причащаться у такого «батюшки-космонавта». Я прошел по другим палатам, договорился прийти на следующий день причастить желающих. Смотрю, встречает меня и эта женщина со словами: «И я бы тоже хотела…»

Месяц в «красной зоне» завершился. Скоро отцу Евгению предстоит вновь погрузиться в приходские дела, а бывшим пациентам укреплять свое здоровье и заниматься семейными обязанностями, учебой и работой.

– Когда знакомились, я всегда говорил, в каком храме служу, – рассказал отец Евгений. – И часто слышал: «Знаем, знаем ваш храм, бывало, заходили». А некоторые говорили: «Ой, теперь мы к вам обязательно придем». И всегда смеялись – узнаем ли друг друга без костюма и маски?

А вопрос совсем не праздный. Отец Евгений, проходя мимо храма, где служит настоятелем, однажды заглянул на подворье и остался неузнанным одним из своих помощников. Причина – в бороде. С ней пришлось расстаться.

– Специалисты говорят так: «То, что под маской, то – мое», – рассказал отец Евгений. – Я как военный химик знаю, что такое подсос в противогазе. Зажимаешь шланг, а воздух идет через бороду. Было однозначно сказано, что надо бороду привести в порядок. И для меня это было одним из самых сложных заданий. От моей большой бороды остался минимум, хоть и удалось отвоевать небольшой фрагмент.

Фото и репортажи в интернете и на телевидении о распространении COVID-19, время от времени проносящиеся по городу кареты скорой помощи с врачами в защитных костюмах, сводки заболевших от оперативного штаба, постоянные напоминания близким сидеть дома, страх за жизнь и надежда, что если это случится, то не с тобой… Все эти эмоции и переживания знакомы многим. Но нечасто в нашей довольно спокойной жизни приходится сталкиваться с ситуацией, когда надо делать выбор: идти или нет в «красную зону».

Перед тем как пойти в больницу, отец Евгений поговорил со своими старенькими родителями. Мама забеспокоилась. Папа подумал, помолился и сказал: «Пусть идет».

– После этого я почувствовал, что Господь меня призывает к большому, важному делу. И я с внутренней благодарностью это принял, – говорит батюшка.

Иерей Владимир Макаров служил последние два месяца в Ярославском госпитале ветеранов – форпосте лечения коронавирусной инфекции в нашем регионе.

– В епархиальном управлении просто в один прекрасный день в мае собрали ярославских священников, монахов и бессемейных, и предложили стать такими добровольцами. Тогда обстановка с заболеваемостью была сложная… Но мы – те, кто согласились, – действовали по известному принципу «Делай, что должно, и будь что будет», – вспоминает отец Владимир.

Организация своевременной молитвенной, священнической помощи больным оказалась на высоком уровне. Иерея в госпитале встретили главный врач, доктора, персонал, все показали, рассказали, научили правильно надевать защитный костюм. Работа в госпитале подразумевала соблюдение всех карантинных правил: у себя в храме Смоленской иконы Богоматери в селе Устье Ярославского района батюшка с тех пор не служил, литургию там совершали другие священники, откомандированные священноначалием. Жил в отдельном номере епархиальной гостиницы на Богоявленской площади, в госпиталь и обратно передвигался на собственном автомобиле, никуда не выходил. Еду в гостиницу привозили из трапезной Казанского монастыря.

– Бытовые вопросы были полностью решены, риск заражения других людей был исключен, – рассказал батюшка. – Не скажу, что мне легко дался отказ от личного общения с родными и близкими, с друзьями, прихожанами, прекращение множества привычных дел, разъездов… В обычной жизни я человек достаточно общительный. Но в одиночестве, конечно, были и свои плюсы. Господь допустил меня быть исполнителем Его воли – помогать ближним, страждущим, на границе вечной жизни. Это огромная Его милость ко мне. И Его присутствие чувствовалось постоянно.

Конечно, люди в палатах лежали разные: и крещеные, но не слишком задумывающиеся над тем, что это значит и к чему обязывает; и задумывающиеся, но не воцерковленные; и воинствующие атеисты; и верующие, воцерковленные православные христиане.

– Могу сказать, что миссионерством я не занимался: беседы, разъяснения, совершение Таинств Соборования, Исповеди и Причастия – все только по желанию человека, сугубо добровольно, – рассказал отец Владимир. – Я однозначно ориентировался на тех, кому действительно нужна была Церковь, Бог, Таинства. Но радостно сознавать, что некоторые из пациентов, кто вначале очень настороженно и неодобрительно относились к моим визитам и вообще присутствию в больнице, в итоге все-таки изменили свое отношение и даже обращались ко мне за священнической помощью. С радостью оказывал эту помощь и медикам по их личным просьбам, чей труд в госпитале действительно самоотверженный: многие не покидают рабочее место сутками напролет.

Как и любому человеку, священнику непросто давалось свидетельство ухода людей из земной жизни. Некоторые пациенты, выразив готовность исповедоваться, причаститься, собороваться, да просто побеседовать со священником, не успевали это сделать, потому что умирали от тяжелых последствий болезни.

– Очень трудно было справиться с горечью, что ты не успел, не пришел вовремя. Но здесь тоже необходимо помнить о Его воле и милосердии, когда каждое доброе намерение учитывается, принимается, – говорит иерей.

Сейчас отец Владимир, завершив все карантинные мероприятия, потихоньку возвращается к обычному образу жизни сельского батюшки, настоятеля великолепного некогда храма на крутом берегу у слияния двух рек – Волги и Ити. Уже не первый год после службы и совершения треб иерей снимает облачение, надевает комбинезон и кладет кирпич, белит стены – восстанавливает вместе с помощниками на скромные средства церковь, построенную на пожертвования жителей богатого в прошлом села.

– Тесты я сдал уже три раза – все чисто, коронавируса нет, антител, кстати, тоже, – улыбается иерей. – Вообще это интересный вирус, который очень по-разному ведет себя с людьми. За эти два месяца я не раз наблюдал, как ухаживали за тяжелыми больными, проводили у их постели много времени – и не заражались. И как болезнь буквально «съедала» человека – тоже видел. Я благодарен врачам, медсестрам, санитаркам госпиталя, которые заботились также обо мне, о моем здоровье и безопасности. Я благодарен митрополиту Вадиму, епископу Борису, иеромонаху Агафангелу, игумении Екатерине и всем священникам, монахам и мирянам, простым людям, которые постоянно молились за нас. И еще раз хочу подчеркнуть, что воспринимаю эти два месяца в госпитале как огромную милость и дар Бога лично мне, человеку и священнику.

Остается лишь добавить, что, как рассказал пресс-секретарь Ярославской епархии Русской православной церкви иерей Александр Сатомский, ярославские батюшки продолжат окормлять пациентов в отделениях клиник, где лечат больных с COVID-19: согласие и готовность к этому выразили еще несколько священнослужителей.

Фото из соцсетей Вконтакте и Facebook