День рождения Сахарова прошел незаметно: его идеи умерли вместе с ним

Как-то незаметно прошел день рождения старика Боннэра – 21 мая, в миру Андрея Дмитриевича Сахарова, академика, изобретателя водородной бомбы, впоследствии видного правозащитника. Он, как и его коллега по антисоветской деятельности Александр Солженицын, включен властью в десятку самых выдающихся людей России 20 века, именем Сахарова назван правозащитный центр в Москве.

Академик был крайне вздорным типом, который демонстративно не вставал под гимн страны, гражданином которой был, но при этом считал нужным предлагать всякие идейки по ее расчленению. Кабы не помер до распада СССР, он наверняка закончил бы жизнь в США, как сделала его супруга, или в иной стране Запада, куда свалили многие реформаторы, развалив предварительно нам, советским, все что только можно.

Заметьте, что даже либералы, клянущиеся его наследием, конкретных его цитат всячески избегают. И я даже не о его предложениях как лучше и эффективнее уничтожить США, от которых даже у советских генералов лезли глаза на лоб.

Некоторые его поклонники вспоминают о том, что он предлагал интересные идеи по конвергенции социализм и капитализма (то есть «если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича»). Но, видимо, не в курсе, что потом он от этих идей отказался и стал незамысловатым поклонником капитализма.

Его поход против советской системы тоже не был особо геройским – трогать всерьез академика, имевшего огромную подпорку на Западе, советская госбезопасность опасалась. Это не какой-нибудь рядовой либеральный диссидент, русский националист или неокоммунист, которых могли посадить и в цугундер, и в дурдом.

Но вообще никакой серьезной угрозы Соввласти он не нес, и суета вокруг него была делом вредным и ненужным. Классический вариант «нехай клевещет» (хотя врал совестливый неполживец очень много).

Говорят, однажды он пришел на прием к генсеку К.У. Черненко и стал просить выпустить за границу его жену Елену Боннер. «Леночка умирает, – хныкал академик, – ей срочно нужно лечение за границей». – «Да будет врать, – мрачно возразил генсек, – Она еще нас с тобой переживет». И как в воду глядел.

Протяни он еще несколько лет, все бы увидели, что это не более чем фрик и городской сумасшедший, которыми вообще полна земля русская. А во время перестройки они вообще как тараканы полезли изо всех щелей.

Физиком, правда, был хорошим.

Так что у меня лично претензий к нему нет. У меня претензии к тем, кто под гимн вставал, а потом страну мою продал.

Николай ЮРЕНЕВ, Публицист.ру